Торир Рыжебородый - Страница 52

К оглавлению

52

— Но я знаю семь женщин-Нормалов, которые родили детей от Рыжебородого. Что заставляет тебя думать, что Алата была единственной женщиной, родившей ему того ребенка, которого хотел Кол?

— Но ведь Донахью понял это, — объяснил Крастон. — Ведь он жил с ней. Возможно, она сама была Уродкой от родителей-Нормалов, так же как сам Кол; возможно, Донахью разглядел в ней что-то еще, что убедило его, что она — женщина, которую выбрал ему Кол. По той или иной причине, Донахью понял это.

— Но ты же не знаешь, что Донахью разглядел в ней, — запротестовал Рислер. — Как ты можешь делать такие выводы?

— Письмо Донахью дало мне ключ, — ответил слепой Барон.

— Каким образом?

— Помнишь, я говорил тебе после резни в Хартфорде… что Кол не может убить Алату, потому что он хочет, чтобы она и Донахью вернулись назад в Ступицу и получили Баронство? Ну, когда Донахью отказался от прав на Баронство в том письме, я понял, что ошибся… Кол не собирается сражаться с Нормалами. А если так, то могла быть только одна причина, почему Алата пережила нападение на Хартфорд. Кол мог иметь сотню причин, чтобы сохранить жизнь Донахью, но была только одна причина сохранить жизнь Алате — она должна была родить ребенка.

— Понятно, — сказал Рислер, громко присвистнув. — Теперь все кончено, и, видимо, нет никакого способа узнать, как можно уничтожить Кола?

— Да, — согласился Крастон. — Донахью — единственный Человек, который знает, как разгромить Кола, и у Кола нет больше причин оставлять Донахью в живых. Теперь он убьет Рыжебородого, до того как тот сможет навредить ему. Я уверен, что Донахью уже мертв.

— Тогда мы вернулись туда, откуда начинали.

— Не так, Джеральд, — сказал слепой Барон. — Мы можем не знать метода, каким Донахью собирался уничтожить Кола, но мы знаем, что Гарет Кол не собирался действовать, пока не родится ребенок. То, что нам нужно, так это высчитать, почему колдуну был нужен этот ребенок, до того как колдун повторит свой эксперимент. Поле битвы определено, — сказал Крастон в заключение, насмешливо улыбаясь. — Победить в таком сражении — самое интересное.

Глава 33

Донахью бежал.

Он не знал, сколько времени он бежал и где он сейчас очутился, но знал, что за ним будут гнаться. Рыжебородый собрал все силы, не думая о боли в ноге и немилосердной боли под ребрами, которая приходила с каждым вздохом. Его лицо стало полосатым от пота и слез, которые текли то ли от горя, то ли от ледяного ветра. Донахью не обращал на них внимания.

Наконец перед рассветом его нога подвернулась, старая рана открылась и пошла кровь. Рыжебородый упал на траву, хватая воздух трепещущими легкими. Но скоро боль в ноге ушла, оставив лишь общее онемение.

Донахью собрался с силами, решив заставить себя встать через несколько минут, зная, что если пролежит дольше, то уснет, а если уснет, то никогда не проснется. Он осторожно вслушивался в топот преследователей, хотя не беспокоился о Людях, которые, как он знал, гнались за ним, охотились на него, как на безумное животное. Только Гарета боялся он, но не мог отличить шаги его слуг от поступи Людей.

Почему Гарет не приходит за ним? Ведь теперь, после того как Алата мертва, колдун не может использовать Донахью. Более того, Рыжебородый опасен, так как знает секрет чародея.

В конце концов у Донахью не осталось даже сил, чтобы думать. Может, он что-то сделал неправильно? Была ли Алата права, когда кричала, что он хватается за соломинку, пытаясь выдумать оправдание, после того как он совершил ужасное преступление? Был ли его сын тем, чем, как надеялся Донахью, он был, — чудовищем, перед которым даже Гарет Кол должен был склонить голову.

Нет, такого быть не могло! Донахью яростно потряс головой, пытаясь разогнать подступающий страх. Итак, если он прав, то ребенок умер, и вот-вот появится Гарет. Почему Рыжебородый до сих пор жив? Был ли Донахью настоящим спасителем Человечества или, как представлялось Алате, кровавым мясником?

Какие проклятия мысленно произносил Донахью, сражаясь с такими мыслями! Но потом у него и на это не осталось сил. Наконец он сдался, позволив горестным мыслям отступить, повернулся лицом к восточному ветру. Вставало солнце, и Донахью знал, что убегать ему некуда.

Снова посмотрев на встающее солнце, он яростно заморгал. Что-то было там. Что-то без усилий плыло по небу. Когда создание подлетело ближе, Донахью переполнило чувство гордости.

— Я был прав! — проревел он.

Огненная птица зависла над ним, а потом грациозно спикировала, чтобы убить.

— Я был прав! — снова радостно закричал он. — Черт возьми, Гарет, я был прав!

Еще долго, после того как огненная птица завершила свое дело, предсмертный крик Рыжебородого эхом звенел в ледяном воздухе.

52