Торир Рыжебородый - Страница 42

Вскоре солнце склонилось к западу. Незадолго перед этим несколько фермеров прошло мимо убежища Донахью, направляясь домой после тяжелой дневной работы. Потом стало темно, и улицы снова опустели.

Донахью, чтобы убить время, стал считать про себя. Когда он дошел до десяти тысяч, то решил, что ошибся в расчетах и надо уйти поискать более укромное местечко, чтобы провести ночь. Потом он услышал шаги.

Они были неторопливыми и неуверенными. Когда же Алата поняла, что вокруг нет никого, кто мог бы увидеть ее, шаги стали быстрыми. Через мгновение женщина выскользнула из тени, и Донахью шагнул вперед, чтобы встретить ее.

— Торир, — воскликнула она, потрясенная его неожиданным появлением. — Я была уверена, что они схватили тебя.

— Не схватили. Никто не знает, где мы.

— Где же ты был? Почему ты не вернулся? Я прождала тебя весь день.

— У меня были на то причины, — ответил он грубовато, не желая выглядеть дураком в ее глазах. — Я достал пищу. Пойдем.

— Тогда все в порядке, — улыбнулась Алата. — Но я должна признать, что не знаю, как вернуться назад в ту квартиру.

— Это не важно. Мы станем менять место каждую ночь, пока не решим покинуть этот город, Нормалы слишком глупы, чтобы понять это. Когда они обнаружат одну из наших квартир, они будут ждать нас там, пока чудище Рета не свистнет на горе.

— Ты высмотрел Человека, которого искал? — спросила она, после того как они молча прошли несколько кварталов.

— Нет, но я его найду. У меня теперь есть деньги.

— Как ты достал их? — спросила она его.

— Взял, — вот все, что ответил Рыжебородый.

Еще три дня они бродили по руинам, покидая убежища в полдень. Рыжебородый пытался подкрасться к кому-нибудь из Нормалов, чтобы подслушать их разговоры и узнать, догадались ли они о его присутствии, или нет, но те, казалось, никогда не покидали свои дома после наступления темноты, а Донахью не смел появиться перед ними в дневном свете.

Потом, на четвертый вечер, когда он возвращался в центр города, чтобы стащить еще немного пищи, он натолкнулся на человека, заворачивающего за угол. Парень упал на землю, потом встал и упрекнул Рыжебородого в небрежности, а потом от неожиданности открыл рот.

— Мой Бог! — завопил он. — Это — Донахью! — Он повернулся и побежал по улице, изо всех сил выкрикивая имя Рыжебородого.

Урод подумал было отправиться за испуганным крестьянином и утихомирить его, потом решил, что непоправимое уже свершилось, и бегом отправился к Алате. Он добрался до нее через полчаса и рассказал ей о случившемся, едва переводя дыхание, а потом вернулся назад на улицу посмотреть, не последовал ли кто-то за ним. Улица оказалась пуста, и Рыжебородый поднялся назад в свою комнату.

— Теперь они станут выслеживать нас, Торир, — сказала Алата. — Они знают, кто ты, и я уверена, Крастон предложил большую награду за твою голову.

— Подумаешь, — сказал он. — Провиденс — большой город. Они не знают, где искать.

— Да, — ответила она. — Они уберут из квартир всю пищу, сложат ее в одном месте. Они вынудят нас прийти за ней и будут ждать нас. Они не станут искать нас, Торир.

— На это потребуются дни, может быть, недели, — сказал Рыжебородый. — Не беспокойся об этих крестьянах.

— Я о них и не беспокоюсь, — сказала она равнодушно. — Они хотят убить меня так же сильно, как тебя. Я уверена, что Эндрю всем сказал, что я стала твой подстилкой. Одного этого достаточно. Думаю, за мою голову назначено вознаграждение, так же как и за твою. Не забудь, что каждый из нас представляет Баронство.

— В день когда я забуду это, тебе нужно будет придумать что-нибудь еще, чтобы спасти свою шкуру, — сказал Рыжебородый. Он подошел к окну и выглянул во тьму. — Ничего не видно.

— Ты думаешь, они могли проследить за тобой? — быстро спросила Алата.

— Возможно, — согласился Донахью. — Бегущий человек на пустой улице может вызвать много шума.

— Тогда нам лучше уйти как можно скорее.

— Для этого нет причины. Если крестьяне знают, где я, они с ходу ничего не предпримут. Даже если они слышали обо мне, вполне вероятно, что они потеряли мой след в паре миль отсюда.

— Я так не думаю, — возразила Алата.

— О чем ты говоришь?

— Думаю, нам надо бежать как можно скорее.

— Ты сошла с ума.

— Пожалуйста, Торир.

— Пусть, во имя Рета, так и будет, если ты успокоишься! — пробормотал он, открывая дверь.

Они не успели отойти и на квартал, когда услышали шаги, эхом отдающие по гулкой мостовой.

— Ну, будь я проклят! — прошептал Рыжебородый. Он направился на запад, потом увидел маленькую группу Людей впереди и повернул на север. Снова Донахью увидел группу приближающихся вооруженных крестьян.

Он повернул назад в сторону дома, который беглецы только что покинули, но первая группа преследователей уже миновала его.

— Пора, — прошептал он Алате, протягивая ей кинжал и доставая дубинку.

Очевидно, преследователи видели его, хотя и не ускоряли шаг. Донахью на мгновение возгордился тем, что его репутация заставляла их действовать неохотно, но через мгновение это чувство растаяло, потому что Рыжебородый увидел: противников слишком много.

Крестьяне приближались к Донахью с трех сторон, и осталась только одна улица, куда он мог бежать. Преследователи сокращали дистанцию, и Рыжебородому приходилось двигаться все быстрее.

— Торир! — позвала Алата где-то у него за спиной.

— Где ты, Рет побери? — воскликнул Донахью. — Я думал, ты рядом со мной.

— Я пробежалась вперед, посмотреть, почему они гонят нас по этой улице, — быстро сказала женщина. — Они пытаются загнать нас в тупик.